Рспп: родственные связи правительства рф. Сердюков дождался триумфа Что стало с бывшим министром обороны сердюковым

Бывший министр обороны Анатолий Сердюков получил новую должность. Он стал индустриальным директором по авиационному кластеру госкорпорации «Ростех». Теперь Сердюков будет курировать развитие всей авиационной промышленности страны. Как оказалось, прежние коррупционные скандалы мало повлияли на востребованность бывшего министра в высшем эшелоне элиты.

Вряд ли кто в нашей стране не слышал про деятельность Анатолия Сердюкова. После долгой карьеры в мебельном бизнесе он вдруг возглавил оборонное ведомство. Начатая им реформа Вооруженных сил вызвала множество нареканий со стороны офицеров. Даже проходили массовые митинги протеста, собранные организациями военных ветеранов. Потом стало известно, что систему снабжения армии насквозь проела коррупция. Так появилось дело «Оборонсервиса».

Уголовное дело набирало обороты, вскрывались новые факты нарушения закона, проводились обыски и аресты. 6 ноября 2012 года президент Владимир Путин отправил Сердюкова в отставку. Как разъяснил сам глава государства, Сердюков не смог управлять собственностью в подконтрольном ведомстве да еще может помешать объективному следствию.

Но в итоге с Сердюкова были сняты все подозрения. Зато крайне интересной была сама история следствия, особенно относительно подчиненной Сердюкова Евгении Васильевой . Она отбывала домашний арест в огромной квартире, а в ходе следствия у нее обнаружился одновременно дар художника, поэта и музыканта. Таблоиды обсуждали личные отношения Сердюкова и Васильевой, а сама она посвящала бывшему шефу свои произведения искусства. Васильеву всё-таки признали виновной в причинении ущерба государству и приговорили к пяти годам лишения свободы. Правда, сидела она всего четыре месяца и вышла по УДО.

Сердюков с Васильевой в общественном сознании стали символами коррупции в высших эшелонах власти. И, несмотря на правовую оценку следствия и суда, большинство граждан относится к бывшему министру обороны негативно.

Тем не менее, спустя три года после громкой отставки с должности министра, Сердюков получил новое ответственное назначение. Почему такое стало возможным и как это может сказаться на имидже власти?

Зам. директор Центра политических технологий Алексей Макаркин полагает, что причина «непотопляемости» Сердюкова лежит в особенностях нашей элиты:

— Как я понимаю, Сердюков авиацией никогда не занимался. Будучи министром обороны, он, конечно, знал об этих вопросах, но никакого отношения к авиастроению не имел. Впрочем, и когда занимался бизнесом, его интерес лежал в сфере торговли мебелью. В принципе, я не противник того, чтобы человек с серьезным коммерческим опытом занимал ответственную должность в авиастроении. Бывали случаи в мировой практике, когда отрасли нужен человек извне, способный объективно проанализировать ситуацию и принять неординарные и правильные решения.

Но наряду с профессиональными качествами человек должен обладать хорошей деловой репутацией, а вот с этим у Сердюкова серьезные проблемы. Поэтому сложно говорить о Сердюкове как о незаменимом специалисте, который должен реорганизовать отечественное авиастроение. Репутационный фактор играет явно негативную роль.

«СП»: — Тем не менее, назначили именно его.

— Это очень интересный вопрос, почему Сердюков такой «непотопляемый». На мой взгляд, роль сыграли несколько факторов.

Во-первых, Сердюков — член номенклатуры. Нынешняя отличается от советской. В советское время человек мог выпасть из номенклатуры при серьезном подозрении в уголовном преступлении. Тогда человека отправляли куда-нибудь в провинцию директором совхоза. Формально из номенклатуры никуда не выпадал, но не был заметен и не нес большой ответственности. Сейчас такое ощущение, что какие-то ограничители, даже формальные, ушли в историю. И человек из номенклатуры, несмотря на плохую репутацию, может продолжать свою деятельность.

Во-вторых, Сердюкова, видимо, простили. Главные его проблемы возникли даже не из-за того, что он был непопулярен в армии или стал фигурантом уголовного дела. Дело в том, что он сделал слишком большую ставку на Медведева , когда тот был президентом. Через него Сердюков добивался увеличения расходов на армию. Он был одним из тех, кто ставил на второй срок Медведева. Но сейчас всё это ушло в историю.

Сердюков с точки зрения чиновничьей этики вел себя примерно. Когда разгорелся скандал вокруг злоупотреблений, он не стал обращаться к правозащитникам, представлять себя публике в качестве жертвы, а просто смиренно ждал своей участи. Соответственно, он был прощен. Все посчитали, что он уже наказан своей позорной отставкой с поста министра обороны, и теперь не стоит портить ему карьеру.

Похожая ситуация была с Евгенией Васильевой , которая была освобождена по УДО, а до этого работала уборщицей в неработающей школе.

«СП»: — Но обществу посылается сигнал, что представители номенклатуры неприкосновенны.

— Наверное, такой сигнал посылается. Но это уже не первый сигнал. Вначале Сердюков получил должность советника гендиректора «Ростеха». Не весть какая должность, но рядовые сотрудники госкорпорации могли о такой только мечтать. Второй сигнал — освобождение Васильевой. Сейчас это уже третий сигнал, он уже не воспринимается как сенсация.

На мой взгляд, эти сигналы связаны с тем, что российская власть не видит в них ничего особо серьезного. Мол, поговорят и успокоятся. Люди вообще больше стали говорить о проблемах, которые касаются лично их. В обществе есть разочарование, но оно не трансформируется в какой-то протест против власти. Главный всплеск был в случае с Васильевой — парламентские фракции обсуждали ситуацию, депутаты требовали разобраться. Но потом появились другие темы. Недовольство осталось только, пожалуй, в среде военных и правоохранителей, но специфика их работы такова, что они публично свой протест не проявят. И если история с Васильевой не вывела людей на улицу, то можно теперь попробовать и вернуть Сердюкова. В конце концов, почему бы не поощрить человека за примерное поведение после отставки с поста министра.

Другое дело, что общественное недовольство имеет свойство накапливаться. Скажем, во времена Брежнева люди обсуждали историю с Чурбановым . Но ведь последствий никаких не было. Внешне казалось, что люди спокойно относятся к коррупции, к диссидентам не присоединяются — и хорошо. Но потом таких историй накопилось слишком много. Появилось «узбекское дело». В результате тема коррупции стала очень серьезной и нанесла большой ущерб советскому руководству.

Тема коррупции была определяющей недавно, в 2011−12 годах. Люди выходили на улицу под лозунгом «Против жуликов и воров». Но потом эта тема стала уходить. Уходить, но не исчезать, она как бы «ушла внутрь». Самыми актуальными стали темы Крыма. Да и люди разочаровались в митингах: ходили, разоблачали, а результата нет. Есть представление, что наверху воруют, но как конкретно, мало кого интересует. И власть посчитала, что Васильеву можно выпустить, а Сердюкова назначить на ответственную должность.

Только напряжение в обществе будет расти. Особенно на фоне неблагоприятной социально-экономической ситуации и отсутствии новых успехов. А, как видим, даже в Сирии успехов добиться непросто, там сложная военная и политическая обстановка.

Есть ощущение, что Кремль занимается купированием краткосрочных угроз. В ближайшей перспективе для власти не страшно раздражение Сердюковым. Оно может выплеснуться на парламентских выборах, но все партии у нас достигли «крымского консенсуса», и от прироста голосов у «Справедливой России» ничего не произойдет. О дальних перспективах особо не задумываются.

«СП»: — Получается, что для элиты важнее сохранить устоявшиеся правила игры, нежели учитывать репутационные риски?

— Элиты живут удержанием сложившегося положения вещей. Они прорвались к власти, деньгам, ресурсам и не заинтересованы в переменах. У нас низкая социальная мобильность, нет сменяемости власти, то есть отсутствуют какие-то стимулы, чтобы элите меняться.

Не меняют настроения элиты даже аресты губернатора Сахалинской области и главы Республики Коми. Первые несколько дней элита была в шоке, но никто меняться не хотел. Все просто пытались понять, что произошло, это «новый 37-й» или какая-то случайность. Но прошло время, и все пришли к выводу, что сахалинскому губернатору и главе Коми просто не повезло, что у них не нашлось серьезной поддержки наверху и они допустили аппаратные ошибки.

Точно так думают и про Сердюкова. Мол, если бы он не ставил на Медведева, то всё было бы хорошо, и он бы ушел с поста министра обороны на другую должность без скандалов. То есть, любые антикоррупционные действия власти воспринимаются элитой как случайность и аппаратные просчеты.

Элиты озабочены тем, что сейчас вводятся ограничения. Скажем, чиновникам запрещают иметь счета за рубежом или заниматься бизнесом, а раньше это считалось нормальным. Меньшая часть госслужащих просто уходит в коммерческую сферу, чтобы не было лишних забот. Но всё равно эти люди остаются в элите, просто в другой ее ипостаси.

— В нашей элите работают протекционные механизмы, — говорит доктор социологических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ Александр Турчинов. — Вообще, наша элита отчасти маргинальная. Обычно, если у человека запятнанная репутация, то такой человек становится нерукопожатным, он уходит в тень, чтобы не дискредитировать тех, с кем он общается. У нас репутация кандидата на пост, к большому сожалению, не становится значимым фактором при принятии решений. Отсюда и все коллизии, которые происходят.

«СП»: — Неужели элиты не боятся создать неблагоприятное общественное мнение?

— У нашей элиты никакого чувства самосохранения нет. Правовая оценка действиям Сердюкова дана, многие высказывают сожаление о ней. Но репутация у Сердюкова точно испорчена. Только это не играет роли для тех, кто определяет кадровую политику.

Дело в том, что наша элита сегментирована, причем по неким корпоративным интересам. Если бы у нас действительно был институт элиты, то есть было бы сообщество людей, с которых можно брать пример, тогда можно было бы о чем-то говорить. Но когда элита сегментирована, а репутационные потери вообще не берутся во внимание, тогда и происходят вещи наподобие назначения Сердюкова.

Сегментация элиты происходит по принципу принадлежности к какой-то группе. Есть творческая элита, есть бизнес-элита, есть элита управленцев. А есть и нелигитимная элита, то есть криминального мира, которая, тем не менее, играет какую-то роль. И особенность формирования нашей элиты в том, что выходцы из криминальной элиты приходят со своей специфической субкультурой в общественное поле и навязывают свои правила и принципы жизни.

Разделения элиты по воззрениям пока у нас нет. Все делятся именно по интересам. Поэтому уместно говорить о квазиэлите или маргинальной элите. Возьмите примеры за последний год. То одного губернатора привозят в наручниках, то другого. Сколько на подходе — неизвестно. Но они же представляют государство. Значит, элиты у нас просто нет.

Конечно, остались еще старые советские кадры, честные люди. Постепенно формируется молодая смена, но она пока не может влиять на принятие решений. Элита оценивается обществом, в первую очередь, по нравственному авторитету. Но у нас этого, к сожалению, нет.

Вопрос вроде бы простой, и ответ на него очевиден – 7 февраля 2007 года указом тогдашнего (он же нынешний) Президента РФ и Верховного Главнокомандующего Вооруженными Силами РФ В.В. Путина министр налогов и сборов Анатолий Эдуардович Сердюков был назначен министром обороны. На этом посту он пробыл более пяти лет и стал одним из наиболее непопулярных министров обороны за всё время существования этого поста. Пожалуй, только отвратительно подготовивший российскую армию к Первой мировой войне военный министр Российской империи В.А. Сухомлинов (1909–1915 гг.) был еще менее популярен.

Карьерный рост Сердюкова был теснейшим образом связан с персоной В.А. Зубкова, который являлся первым реальными начальником Путина «на гражданке». Дочь Зубкова Юлия, с которой Сердюков познакомился во время заочной учебы на юрфаке СПГУ, стала второй женой Сердюкова. В.А. Зубков, опытнейший номенклатурный чиновник с почти 30-летним на тот момент стажем работы в КПСС, возглавлял в 1991–1993 гг. Комитет по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга. А Путин являлся заместителем председателя этого комитета. В дальнейшем Зубков, Сердюков и Путин поднимались по карьерной лестнице почти синхронно.

Зубков, родившийся на Урале и поэтому особо отмечаемый Ельциным, делал стремительную карьеру в органах финансового контроля и стал сначала одним из заместителей министра по налогам и сборам (1993–2001 гг.). Одновременно Зубков присматривал для Ельцина за слишком шустрым Собчаком, который периодически начинал выказывать президентские амбиции и мог стать опасным конкурентом для Ельцина.

Именно Зубкову поначалу Ельцин предложил ключевой по своей информационной значимости пост начальника Главного контрольного управления в своей администрации, возглавляемой в то время зятем Ельцина Юмашевым. Однако Зубков отказался, но порекомендовал на этот пост молодого, перспективного и показавшегося ему вполне управляемым по совместной работе в мэрии Путина. Таким образом, будущий президент перебрался в Москву. Иными словами, началом своей федеральной карьеры Путин целиком и полностью обязан Зубкову.

Очень понравился Путин и Ельцину (исполнителен, услужлив, дисциплинирован – немаловажные качества на фоне тогдашней расхлябанности аппарата), и тот назначил его главой ФСБ. Ельцин всегда не без основания считал осколки бывшего КГБ очень опасными для своей власти – корпорация чекистов на тот момент была еще очень сплоченной, в значительной части сохраняла верность идеалам и в силу специфики своей профессии обладала уникальными информационными и немалыми силовыми возможностями.

В разворачивавшейся политической борьбе значительная часть работников ФСБ, СВР и ФАПСИ сделала ставку на Примакова, который в качестве потенциального соперника Ельцина на выборах выступал в тандеме с Лужковым и негласно поддерживался КПРФ.

Существует аппаратное правило: не можешь уничтожить – возглавь. Именно таким образом Ельцин поступил с ФСБ, послав Путина руководить этой организацией. Произведя кадровую чистку в ФСБ и нейтрализовав наиболее опасные для Ельцина и Чубайса фигуры, Путин с блеском справился с возложенной на него миссией и стал премьер-министром, а затем и президентом РФ.

Понятно, что долг платежом красен. После прихода к власти Путин немедленно назначил Зубкова главой ведомства по финансовому мониторингу, а потом министром по налогам и сборам. Увенчал карьеру В.А. Зубкова пост премьер-министра России, который он занимал в 2007–2008 гг.

Ходили слухи, что Зубков мог стать и «фальш-президентом» в период 2008–2012 годов. В этом сценарии Путин, возможно, рассчитывал оседлать нараставшие в обществе симпатии к социализму и ностальгию по СССР. Однако что-то «не срослось», и «президентом» сделался ультра-либерал Медведев.

Тесная аппаратная связь межу Путиным и Зубковым не могла не сказаться и на карьере зятя Зубкова Сердюкова, который вслед за тестем стремительно поднимался со ступени на ступень. В 2004 году Сердюков стал министром по налогам и сборам и находился на этом посту до февраля 2007 года.

В общем и целом вполне понятная история кумовства и семейственности, какими наполнена история постсоветской России.

Но зачем же Путин в 2007 году назначил Сердюкова именно на пост министра обороны? Ведь он не мог не понимать, что данное решение будет очень непопулярным.

Очевидно, по тем же самым соображениям, что и Ельцин при назначении Путина в ФСБ. Армия всегда рассматривалась Путиным и Зубковым как источник угрозы своей власти. За время нахождения Сердюкова на посту министра в Минобороны были «зачищены» все потенциально опасные для Путина фигуры.

Наиболее знаковыми стали отставки главы Генштаба ВС России генерала армии Юрия Балуевского, замминистра обороны по финансам Любови Куделиной, замминистра обороны по тылу генерала армии Владимира Исакова, главкома ВМФ адмирала флота Владимира Масорина, командующего РВСН генерал-полковника Николая Соловцова, начальника Главного разведывательного управления Генштаба ВС России генерала армии Валентина Корабельникова, главкома Сухопутных войск генерала армии Владимира Болдырева, начальника Главного управления воспитательной работы (ГУВР) Вооруженных сил Российской Федерации генерал-лейтенанта Анатолия Башлакова. Уже к концу первого полугодия 2008 года кадровый состав заместителей и начальников служб главы Минобороны России обновился более чем на 70 процентов. К 2011 году из десяти заместителей министра обороны военными были только двое – начальник Генштаба ВС России Николай Макаров и генерал-полковник Дмитрий Булгаков, курирующий вопросы материально-технического обеспечения Вооруженных сил Российской Федерации. Иными словами, сложнейшими проблемами оборонного ведомства в России сейчас занимаются по преимуществу непрофессионалы.

Результатом этой «кадровой политики» стала военная реформа, которая, по мнению значительного количества экспертов и самих военных, ухудшила ситуацию и понизила боеготовность армии. Во всяком случае, пришедший к руководству Министерством обороны С. Шойгу был вынужден приостановить выполнение некоторых наиболее разрушительных решений, инициированных Путиным – Зубковым – Сердюковым. Например, об уничтожении системы военного образования и ликвидации системы военных госпиталей. (Вообще вся история с назначением Шойгу – это совершенно очевидная аппаратная истерика. Всем понятно, что в стабильном государстве, в нормально развивающейся политической ситуации так дела не делаются: не назначают министром обороны человека, который за пару месяцев до этого был назначен на пост губернатора важного региона.)

Даже если не говорить о последних скандалах, связанных с «Оборонсервисом» и системой «ГЛОНАСС», деятельность Путина, Зубкова и Сердюкова и в сфере оборонной промышленности выглядит, мягко говоря, неприглядно.

Постоянные неудачи на стратегически важных направлениях, например перевооружения армии, конечно, не так эффектны, как наличие «гламурных дамочек» в коридорах военного ведомства, но для страны куда более опасны.

Например, подводные лодки проекта 995 «Борей» вместе с ракетой «Булава» должны были поступить в войска как минимум еще в 2007 году. Сейчас год 2012-й, а воз, как говорится, и ныне там.

Основу истребительных ВВС России в настоящее время составляют стремительно устаревающие самолеты 4-го поколения: примерно 320 МиГ-29 (первый полет – 1977 г., начало массовой эксплуатации в ВВС – 1983 г.), около 170 МиГ-31 (начало массовой эксплуатации – 1980 г.) и около 350 Су-27 (первый полет – 1977–1981 гг., начало массовой эксплуатации в ВВС – 1984 г.).

То, что должно было прийти на смену «ветеранам», также разрабатывалось еще во времена СССР: истребители Су-35 (первый полет – 1988 г., в ВВС России на вооружении до сих пор не стоят, за исключением пилотажной группы «Витязи») и безусловный шедевр – МиГ-35, который, как ни крути, первый свой полет выполнил почти 15 лет назад, в 1997 году, и в серийное производство также до сих пор не запущен.

В бомбардировочной авиации основную ударную силу представляют примерно 170 бомбардировщиков Ту-22М (первый полет – 1969 г., начало массовой эксплуатации – 1976 г.), около 60 стратегических бомбардировщиков Ту-95МС (начало массовой эксплуатации – 1981 г.) и около 300 истребителей-бомбардировщиков Су-24 (первый полет – 1970 г., начало массовой эксплуатации – 1975 г.).

Су-34, истребитель-бомбардировщик следующего поколения, призванный заменить Су-24 (первый полет – 1990 г., начало массовой эксплуатации и поставка в войска – 2007 г.), имеется в ВВС в количестве 9 штук. Бомбардировщик дальней авиации Ту-160 (первый полет – 1981 г., начало массовой эксплуатации – 1987 г.) имеется в ВВС России в количестве 16 штук.

С истребителем 5-го поколения (ПАК ФА), который появится в качестве реальной боевой машины еще неизвестно когда, Россия Путина, Зубкова и Сердюкова также уже опоздала по крайней мере на 5 лет, хотя советские заделы позволяли идти с опережением на 3–4 года.

Эти критические замечания можно было бы множить и множить. Но вопрос сейчас в другом, вопрос чисто управленческий и нравственный.

Кто должен отвечать за то, что происходило в Министерстве обороны в последние пять лет? Должен ли Путин, учитывая всё вышеизложенное, нести ответственность за действия своего назначенца? Ведь премьер-министр и президент Путин не мог не знать о том, что творится в военной сфере, и следовательно, всё, что творил Сердюков, делалось с его ведома.

Должен ли он хотя бы частично признать перед страной и обществом свою вину? Должен ли Сердюков понести реальную ответственность? Или дело ограничится тихим уходом на теплое и сытное местечко в какой-нибудь госкорпорации?

Мы не знаем, каким компроматом (сформировавшимся, возможно, еще в 1991–1993 годах, когда и Зубкову, и Путину приходилось принимать, мягко говоря, сомнительные бизнес-решения и пользоваться в действительно трудных случаях кредитной зависимости помощью весьма сомнительных лиц, в том числе, возможно, и нерезидентов РФ. Именно последнее, как известно, представляет собой идеальную ситуацию для вербовки. Ощущается, Зубков влияет на президента и сегодня. Судя по тому, что Путин до последнего не хотел «сдавать» Сердюкова и не хочет (не может?) подвергнуть снятого министра реальному наказанию, это влияние по-прежнему весьма существенно.

Алексей Петрович ПРОСКУРИН

Заместителя заведующего, позднее — заведующего секцией магазина номер 3 "Ленмебельторга", а также заместителя директора по коммерческой работе "Ленмебельторга". После преобразования в 1991 году "Ленмебельторга" в ОАО "Санкт-Петербургская промышленная компания" стал его генеральным директором.

В 1993 году Сердюков был заместителем директора, с 1993 года по 1995 год — директором по маркетингу АО "Мебель-Маркет", с 1995 года по 2000 год — генеральным директором АО "Мебель-Маркет" (Санкт-Петербург).

В октябре 2000 года назначен заместителем руководителя межрайонной инспекции Министерства по налогам и сборам (МНС) по работе с крупнейшими налогоплательщиками Санкт-Петербурга.

С мая 2001 года — заместитель руководителя, с ноября 2001 года по февраль 2004 года — руководитель управления МНС РФ по Санкт-Петербургу.

В марте 2004 года Сердюков был назначен заместителем министра РФ по налогам и сборам, временно исполнял обязанности министра РФ по налогам и сборам.

С 27 июля 2004 года занимал пост руководителя Федеральной налоговой службы (ФНС) министерства финансов РФ.

С 12 сентября 2007 года временно исполнял обязанности министра обороны РФ в связи отставкой правительства Михаила Фрадкова.

В ноябре 2007 года Сердюков занял пост председателя наблюдательного совета созданной в том же месяце госкорпорации "Ростехнологии".

С 7 мая 2008 года, после ухода правительства Виктора Зубкова в отставку, был исполняющим обязанности министра обороны РФ.

12 мая 2008 года Анатолий Сердюков был назначен министром обороны РФ в правительстве Владимира Путина.

6 ноября 2012 года президент России Владимир Путин министра обороны Анатолия Сердюкова в отставку.

Сердюков министра обороны на фоне громкого коррупционного скандала о хищениях в подведомственной ведомству компании "Оборонсервис". В октябре 2012 года стало известно, что по фактам махинаций при сделках с недвижимостью, землей и акциями, принадлежащими "Оборонсервису", были возбуждено пять уголовных дел. После этого своих постов в Минобороны лишились несколько высокопоставленных чиновников, в том числе министр обороны Анатолий Сердюков. Сердюков проходит по делу свидетелем.

15 ноября 2013 года стало известно, что Анатолий Сердюков стал генеральным директором Федерального исследовательского испытательного центра машиностроения.

28 ноября 2013 года в отношении Анатолия Сердюкова было о халатности. В основе возбужденного дела — эпизод с базой отдыха "Житное", принадлежащей зятю экс-министра, благоустройство которой было произведено, по данным следствия, за счет средств Минобороны. Ранее Сердюков фигурировал в нем лишь как свидетель. Ущерб государству был оценен в 56 миллионов рублей.

В 2008 году он был награжден Почетной грамотой Центральной избирательной комиссии Российской Федерации за активное содействие и существенную помощь в организации и проведении выборов президента Российской Федерации.

В 2009 году Патриарх Московский и всея Руси Кирилл наградил Анатолия Сердюкова орденом святого благоверного князя Даниила Московского III степени.

10 декабря 2009 года Сердюков был награжден государственной наградой Республики Беларусь — орденом Дружбы народов.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

30 сентября 2010 года на учебном полигоне Рязанского высшего командного училища ВДВ «Сельцы» произошел один из самых громких скандалов за современную России. Министр обороны Анатолий Сердюков, облетая учебный полигон на вертолете, заметил недостроенные здания казармы и столовой, заметил он также и православный храм Ильи-пророка, построенный неподалеку. Выйдя из вертолета, Сердюков сразу же обматерил начальника Рязанского училища ВДВ, героя России, гвардии полковника Андрея Красова и находящихся рядом с ним офицеров: «Казарма не достроена, столовая не достроена, а они за 180 млн церковь отгрохали!»

Андрей Красов попытался объяснить министру, что на строительство храма не было потрачено ни копейки бюджетных денег, и он был полностью возведен на средства Рязанской епархии, различных спонсоров и ветеранов ВДВ. Сообщил Красов также и то, что с 2011 года в храме Ильи-пророка начнут готовить армейских капелланов, которые потом будут направляться в воинские части по всей стране. Отметил он также, что ближайший храм находится в 15 км от полигона на другом берегу реки Оки, и добираться до него офицерам, членам их семей, курсантам и солдатам, мягко говоря, проблематично.

Однако все это только разозлило Сердюкова, который в порыве ярости прокричал: «В говне здесь живете, в говне и умрете! Денег на этот центр ВДВ не давать! Это училище вообще надо сократить. Полковника этого наглого снять - и в войска!»

Постоянно увеличивающееся недовольство в войсках относительно проводимой политики нового министра обороны достигло своего пика. Свое недовольство выразили даже офицеры элитных подразделений, напрямую через Генштаб подчиняющиеся Верховному главнокомандующему.

Сразу же всплыли подробности того, как Минобороны на сумму 280 млн рублей закупило для ВДВ бракованные парашюты. Главный военный прокурор РФ Сергей Фридинский сообщил: “Хитроумные предприниматели изготовили эти парашюты не из нового сырья, а из старых деталей. Представители армейского заказчика и военпреды, полагаю, небескорыстно, закрыли на это глаза. Проведенные специалистами исследования показали, что использовать эти парашюты нельзя” . Как оказалось, это далеко не единичный случай, и что подобным образом за баснословные деньги в войска поступали и бракованные бронежилеты, списанные боеприпасы и детали для вертолетов и самолетов.

Ряд депутатов Госдумы в открытом письме к президенту потребовали немедленной отставки Анатолия Сердюкова, который своими реформами только разрушает обороноспособность страны. Говорилось в письме и о ближайших планах Минобороны, согласно которым за три года Сухопутные части будут сокращены в 12 раз, ВВС-ПВО и ВМФ в 2 раза, РВСН на треть, а ВДВ на 20 процентов.
«Продолжается фактический разгром Генерального штаба, который также будет сокращён более чем в два раза. У специалистов вызывает негодование эта спешка. За три года предполагается сократить больше 2 000 частей и соединений наших Вооружённых Сил. Подобных темпов «обрезания» не знала ещё ни одна страна мира».

Начала появляться в прессе и информация о кадровых перестановках в Военном ведомстве. Так, вместо покончившего с собой в 2008 году (по некоторым данным, это произошло спустя пару дней после разговора с Сердюковым) начальника Службы расквартирования и обустройства войск генерал-полковника Виктора Власова на эту должность был назначен руководитель строительной фирмы из Санкт-Петербурга Леонид Сорокко. Стоит отметить, что официальный оклад Сорокко на новой должности заметно меньше того, что он зарабатывал на своем бизнесе. Так зачем он принял это предложение? Возможно потому, что теперь он ежегодно контролирует десятки миллиардов рублей, выделенных из федерального бюджета на строительство домов для офицеров и других объектов Минобороны.

Главное управление капитального строительства Минобороны также заметно пополнилось сугубо гражданскими «специалистами» из города на Неве. Их квалификация вызывает большие сомнения, но это не мешает им делать заявления о необходимости приватизации большинства объектов ВС РФ в Москве. Так, именно приглашенные Сердюковым руководители предлагали перенести из столицы Главный штаб ВМФ, Академиию Петра Великого, комплексы ЦСК и целый ряд других объектов.

Остальным Военным ведомствам повезло не больше, и вскоре в них тоже появились так называемые «питерские». Программу приватизации военных объектов МО по всей территории России возглавили бывший топ-менеджер корпорации «Ленстройреконструкция» Лев Винник и гендиректор питерского оборонного завода «Ленинец» Александр Горбунов. Стоит отметить, что корпорация «Ленстройреконструкция» принадлежит Андрею Молчанову, сыну нынешнего вице-губернатора Санкт-Петербурга Юрия Молчанова, который в 90-е годы вместе с Владимиром Путиным работал в Санкт-Петербургском университете на кафедре международных отношений.

На своем личном кабинете Анатолий Сердюков тоже решил не экономить и запросил: «стол должен быть выполнен из массива ценных пород дерева с отделкой ручной работы под старину. Ручки - золото, цвет - темная вишня».

Такое внимание и запросы к мебели у руководителя Минобороны не случайно. После окончания Ленинградского института торговли, Сердюков в период с 1984 по 1985 год проходил срочную службу в рядах Советской Армии. Правда, по неизвестной причине он прослужил вместо положенных двух лет лишь полтора года – и это весь военный опыт министра обороны ядерной державы.

После армии Сердюков стал работать в магазине Ленмебельторг №3, который в 1986 году сменил вывеску на «Дрезден» и стал продавать мебель из ГДР. Причем, по воспоминаниям очевидцев, Сердюков в магазине заведовал отделом стенок. К слову, магазин был знаменит не только в Ленинграде, но и по всему Союзу – достать дефицитную, да еще и импортную мебель в то время было очень трудно. Впрочем, «Дрезден» проработал недолго, и после объединения Германии прекратил свое существование.

Однако Сердюкову, по всей видимости, настолько понравилось работать в мебельном бизнесе, что вплоть до 2000 года он являлся гендиректором АО “Мебель-Маркет”. В конце 90-х Сердюков поступил на заочное отделение юрфака СПбГУ, где он познакомился со своей нынешней женой, дочерью Виктора Зубкова (ныне первый заместитель премьера РФ). С этого-то момента карьера Анатолия Сердюкова и пошла в гору:

2001 - руководитель налоговой инспекции Санкт-Петербурга
2004 – руководитель ФНС России
2007 – министр обороны РФ

Вот так, благодаря женитьбе на дочери чиновника, близкого к Владимиру Путину, из простого «мебельщика» Анатолий Сердюков превратился в министра обороны крупнейшей в мире страны.

Информация взята из книги "Грязное белье Кремля", "Яуза-пресс", Москва, март 2011 г.

Бывший министр обороны Анатолий Сердюков получил новую должность. Он стал индустриальным директором по авиационному кластеру госкорпорации «Ростех». Теперь Сердюков будет курировать развитие всей авиационной промышленности страны. Как оказалось, прежние коррупционные скандалы мало повлияли на востребованность бывшего министра в высшем эшелоне элиты.

Вряд ли кто в нашей стране не слышал про деятельность Анатолия Сердюкова. После долгой карьеры в мебельном бизнесе он вдруг возглавил оборонное ведомство. Начатая им реформа Вооруженных сил вызвала множество нареканий со стороны офицеров. Даже проходили массовые митинги протеста, собранные организациями военных ветеранов. Потом стало известно, что систему снабжения армии насквозь проела коррупция. Так появилось дело «Оборонсервиса».

Уголовное дело набирало обороты, вскрывались новые факты нарушения закона, проводились обыски и аресты. 6 ноября 2012 года президент Владимир Путин отправил Сердюкова в отставку. Как разъяснил сам глава государства, Сердюков не смог управлять собственностью в подконтрольном ведомстве да еще может помешать объективному следствию.

Но в итоге с Сердюкова были сняты все подозрения. Зато крайне интересной была сама история следствия, особенно относительно подчиненной Сердюкова Евгении Васильевой . Она отбывала домашний арест в огромной квартире, а в ходе следствия у нее обнаружился одновременно дар художника, поэта и музыканта. Таблоиды обсуждали личные отношения Сердюкова и Васильевой, а сама она посвящала бывшему шефу свои произведения искусства. Васильеву всё-таки признали виновной в причинении ущерба государству и приговорили к пяти годам лишения свободы. Правда, сидела она всего четыре месяца и вышла по УДО.

Сердюков с Васильевой в общественном сознании стали символами коррупции в высших эшелонах власти. И, несмотря на правовую оценку следствия и суда, большинство граждан относится к бывшему министру обороны негативно.

Тем не менее, спустя три года после громкой отставки с должности министра, Сердюков получил новое ответственное назначение. Почему такое стало возможным и как это может сказаться на имидже власти?

Зам. директор Центра политических технологий Алексей Макаркин полагает, что причина «непотопляемости» Сердюкова лежит в особенностях нашей элиты:

— Как я понимаю, Сердюков авиацией никогда не занимался. Будучи министром обороны, он, конечно, знал об этих вопросах, но никакого отношения к авиастроению не имел. Впрочем, и когда занимался бизнесом, его интерес лежал в сфере торговли мебелью. В принципе, я не противник того, чтобы человек с серьезным коммерческим опытом занимал ответственную должность в авиастроении. Бывали случаи в мировой практике, когда отрасли нужен человек извне, способный объективно проанализировать ситуацию и принять неординарные и правильные решения.

Но наряду с профессиональными качествами человек должен обладать хорошей деловой репутацией, а вот с этим у Сердюкова серьезные проблемы. Поэтому сложно говорить о Сердюкове как о незаменимом специалисте, который должен реорганизовать отечественное авиастроение. Репутационный фактор играет явно негативную роль.

«СП»: — Тем не менее, назначили именно его.

— Это очень интересный вопрос, почему Сердюков такой «непотопляемый». На мой взгляд, роль сыграли несколько факторов.

Во-первых, Сердюков — член номенклатуры. Нынешняя отличается от советской. В советское время человек мог выпасть из номенклатуры при серьезном подозрении в уголовном преступлении. Тогда человека отправляли куда-нибудь в провинцию директором совхоза. Формально из номенклатуры никуда не выпадал, но не был заметен и не нес большой ответственности. Сейчас такое ощущение, что какие-то ограничители, даже формальные, ушли в историю. И человек из номенклатуры, несмотря на плохую репутацию, может продолжать свою деятельность.

Во-вторых, Сердюкова, видимо, простили. Главные его проблемы возникли даже не из-за того, что он был непопулярен в армии или стал фигурантом уголовного дела. Дело в том, что он сделал слишком большую ставку на Медведева , когда тот был президентом. Через него Сердюков добивался увеличения расходов на армию. Он был одним из тех, кто ставил на второй срок Медведева. Но сейчас всё это ушло в историю.

Сердюков с точки зрения чиновничьей этики вел себя примерно. Когда разгорелся скандал вокруг злоупотреблений, он не стал обращаться к правозащитникам, представлять себя публике в качестве жертвы, а просто смиренно ждал своей участи. Соответственно, он был прощен. Все посчитали, что он уже наказан своей позорной отставкой с поста министра обороны, и теперь не стоит портить ему карьеру.

Похожая ситуация была с Евгенией Васильевой , которая была освобождена по УДО, а до этого работала уборщицей в неработающей школе.

«СП»: — Но обществу посылается сигнал, что представители номенклатуры неприкосновенны.

— Наверное, такой сигнал посылается. Но это уже не первый сигнал. Вначале Сердюков получил должность советника гендиректора «Ростеха». Не весть какая должность, но рядовые сотрудники госкорпорации могли о такой только мечтать. Второй сигнал — освобождение Васильевой. Сейчас это уже третий сигнал, он уже не воспринимается как сенсация.

На мой взгляд, эти сигналы связаны с тем, что российская власть не видит в них ничего особо серьезного. Мол, поговорят и успокоятся. Люди вообще больше стали говорить о проблемах, которые касаются лично их. В обществе есть разочарование, но оно не трансформируется в какой-то протест против власти. Главный всплеск был в случае с Васильевой — парламентские фракции обсуждали ситуацию, депутаты требовали разобраться. Но потом появились другие темы. Недовольство осталось только, пожалуй, в среде военных и правоохранителей, но специфика их работы такова, что они публично свой протест не проявят. И если история с Васильевой не вывела людей на улицу, то можно теперь попробовать и вернуть Сердюкова. В конце концов, почему бы не поощрить человека за примерное поведение после отставки с поста министра.

Другое дело, что общественное недовольство имеет свойство накапливаться. Скажем, во времена Брежнева люди обсуждали историю с Чурбановым . Но ведь последствий никаких не было. Внешне казалось, что люди спокойно относятся к коррупции, к диссидентам не присоединяются — и хорошо. Но потом таких историй накопилось слишком много. Появилось «узбекское дело». В результате тема коррупции стала очень серьезной и нанесла большой ущерб советскому руководству.

Тема коррупции была определяющей недавно, в 2011−12 годах. Люди выходили на улицу под лозунгом «Против жуликов и воров». Но потом эта тема стала уходить. Уходить, но не исчезать, она как бы «ушла внутрь». Самыми актуальными стали темы Крыма. Да и люди разочаровались в митингах: ходили, разоблачали, а результата нет. Есть представление, что наверху воруют, но как конкретно, мало кого интересует. И власть посчитала, что Васильеву можно выпустить, а Сердюкова назначить на ответственную должность.

Только напряжение в обществе будет расти. Особенно на фоне неблагоприятной социально-экономической ситуации и отсутствии новых успехов. А, как видим, даже в Сирии успехов добиться непросто, там сложная военная и политическая обстановка.

Есть ощущение, что Кремль занимается купированием краткосрочных угроз. В ближайшей перспективе для власти не страшно раздражение Сердюковым. Оно может выплеснуться на парламентских выборах, но все партии у нас достигли «крымского консенсуса», и от прироста голосов у «Справедливой России» ничего не произойдет. О дальних перспективах особо не задумываются.

«СП»: — Получается, что для элиты важнее сохранить устоявшиеся правила игры, нежели учитывать репутационные риски?

— Элиты живут удержанием сложившегося положения вещей. Они прорвались к власти, деньгам, ресурсам и не заинтересованы в переменах. У нас низкая социальная мобильность, нет сменяемости власти, то есть отсутствуют какие-то стимулы, чтобы элите меняться.

Не меняют настроения элиты даже аресты губернатора Сахалинской области и главы Республики Коми. Первые несколько дней элита была в шоке, но никто меняться не хотел. Все просто пытались понять, что произошло, это «новый 37-й» или какая-то случайность. Но прошло время, и все пришли к выводу, что сахалинскому губернатору и главе Коми просто не повезло, что у них не нашлось серьезной поддержки наверху и они допустили аппаратные ошибки.

Точно так думают и про Сердюкова. Мол, если бы он не ставил на Медведева, то всё было бы хорошо, и он бы ушел с поста министра обороны на другую должность без скандалов. То есть, любые антикоррупционные действия власти воспринимаются элитой как случайность и аппаратные просчеты.

Элиты озабочены тем, что сейчас вводятся ограничения. Скажем, чиновникам запрещают иметь счета за рубежом или заниматься бизнесом, а раньше это считалось нормальным. Меньшая часть госслужащих просто уходит в коммерческую сферу, чтобы не было лишних забот. Но всё равно эти люди остаются в элите, просто в другой ее ипостаси.

— В нашей элите работают протекционные механизмы, — говорит доктор социологических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ Александр Турчинов. — Вообще, наша элита отчасти маргинальная. Обычно, если у человека запятнанная репутация, то такой человек становится нерукопожатным, он уходит в тень, чтобы не дискредитировать тех, с кем он общается. У нас репутация кандидата на пост, к большому сожалению, не становится значимым фактором при принятии решений. Отсюда и все коллизии, которые происходят.

«СП»: — Неужели элиты не боятся создать неблагоприятное общественное мнение?

— У нашей элиты никакого чувства самосохранения нет. Правовая оценка действиям Сердюкова дана, многие высказывают сожаление о ней. Но репутация у Сердюкова точно испорчена. Только это не играет роли для тех, кто определяет кадровую политику.

Дело в том, что наша элита сегментирована, причем по неким корпоративным интересам. Если бы у нас действительно был институт элиты, то есть было бы сообщество людей, с которых можно брать пример, тогда можно было бы о чем-то говорить. Но когда элита сегментирована, а репутационные потери вообще не берутся во внимание, тогда и происходят вещи наподобие назначения Сердюкова.

Сегментация элиты происходит по принципу принадлежности к какой-то группе. Есть творческая элита, есть бизнес-элита, есть элита управленцев. А есть и нелигитимная элита, то есть криминального мира, которая, тем не менее, играет какую-то роль. И особенность формирования нашей элиты в том, что выходцы из криминальной элиты приходят со своей специфической субкультурой в общественное поле и навязывают свои правила и принципы жизни.

Разделения элиты по воззрениям пока у нас нет. Все делятся именно по интересам. Поэтому уместно говорить о квазиэлите или маргинальной элите. Возьмите примеры за последний год. То одного губернатора привозят в наручниках, то другого. Сколько на подходе — неизвестно. Но они же представляют государство. Значит, элиты у нас просто нет.

Конечно, остались еще старые советские кадры, честные люди. Постепенно формируется молодая смена, но она пока не может влиять на принятие решений. Элита оценивается обществом, в первую очередь, по нравственному авторитету. Но у нас этого, к сожалению, нет.